В преддверии начала раскопок Берёзовского городища Берёзовский районный краеведческий музей опубликовал интервью к.и.н., ведущего научного сотрудника Центра югорской археологии и этнографии СурГУ, директора ООО «НПО «Северная археология - 1», Георгия Петровича Визгалова. Речь шла о результатах исследования Берёзова, Мангазеи и Сургута. Корреспондент Галина Сергеева на конференции в Петербурге побеседовала с ученым о том, как археология первых русских городов севера Западной Сибири вносит правки в «каноническую» историю освоения русскими этих огромных территорий.

Археология Берёзова, Сургута и Мангазеи рассказывает истинную историю освоения Сибири

Югорские археологи в августе этого года продолжат изыскания в древнем городе Берёзове, ныне п. г. т. Берёзово, центр Берёзовского района ХМАО-Югры. За несколько лет раскопок ученые собрали интересную и богатую коллекцию артефактов, расширяющую знания о периоде освоения Российским государством Сибири в конце XVI – начале XVIII в. Для ведущего научного сотрудника Сургутского государственного университета, к.и.н. Георгия Визгалова эта тема является приоритетной. Особенно его интересует устройство и быт русских поселений в северной части Западной Сибири. Это первый за Полярным кругом русский город Пустозерск, города Берёзов, Сургут, Мангазея, Новая Мангазея (Туруханск), Якутск, Нижнекалымский и Алазейский остроги (русское укрепленное поселение на севере Якутии, исчезнувшее незадолго до Октябрьской революции – прим. ред.) и другие.

Справка: Георгий Петрович Визгалов – кандидат исторических наук, археолог, ведущий научный сотрудник Центра югорской археологии и этнографии СурГУ (г. Сургут). Изучением древностей Урала и севера Западной Сибири занимается с 1978 года. В 1983 году окончил исторический факультет УрГУ имени А. М. Горького (г. Свердловск). В 2007 году защитил диссертацию по теме «Мангазея – первый русский город в Сибирском Заполярье: по материалам новых археологических исследований». Научные интересы: период освоения севера Сибири Московским государством и Российской империей.

— Георгий Петрович, почему в сферу ваших интересов входит именно тема освоения Сибири?

— Это очень удивляет меня до сих пор, как можно было освоить такую большую территорию. В период присоединения Сибири в конце XVI – начале XVIII в. остроги ставились в пунктах, имевших важное стратегическое значение. Как правило, остроги и города появлялись на возвышенности, в месте слияния двух рек, на «стрелке». Нужно было защитить русские владения, контролировать окрестное аборигенное население, осуществлять коммуникации. Иногда сначала возводилось зимовье, которое затем дополнительно укреплялось стенами и башнями, а порой сразу же ставились острожные укрепления – городки (Обдорский, Лозьвинский, Обской).

— Осваивали Сибирь служилые люди и промысловые люди. А местное население сопротивлялось.

— Далеко не везде и не всегда. Чаще всего сопротивлялись, говоря современным языком, местные власти. Но часть из них, например, Кодские князья, стали союзниками в проникновении русских и за это получили преференции: новые угодья и даже волости в свое управление. Они самостоятельно приняли христианство и попросили построить монастырь в Нижнем Приобье, который стал самым северным монастырем в Западной Сибири. Другие – например, Кондинское, Пелымское, Обдорское княжества – временно сопротивлялись. Так в 1695 году, через два года после основания, посад города Берёзова был сожжен. Но Российское правительство не было заинтересовано в конфликтах с аборигенным населением. Воеводам на местах рассылались письма о том, что с ясачным населением нужно обращаться по-доброму, налаживать отношения мягкостью и уговорами. Конечно, нападение на государственную собственность, обоз, скажем, или казну, или продовольственный склад, или служилого человека – сурово каралось. А вот на нападение на промысловых людей московское правительство смотрело сквозь пальцы.

— Промысловые люди подвергались нападению местных жителей?

— Да, причем чаще на них смотрели не как на захватчиков, а как на более успешных конкурентов. Промысловики шли в Сибирь за богатством того времени – пушниной. Представьте, что за шкурки десятка соболей и пары чернобурых лисиц можно было купить постоялый двор или корчму, дом с хозяйством и жить припеваючи.

—  А почему пришлые промысловики были успешнее местных охотников?

— Потому что подходили к делу профессионально. Аборигенное население, обремененное семьей, хозяйственными заботами, просто добывало зверя для личных нужд. Промысловик же идет группой, так называемой ватагой, с собаками для охоты, с запасом продовольствия – муки, меда, круп, сушеного мяса и проч. Ватаги были оснащены специальным снаряжением. Кроме ружей и луков, массово использовали стационарные (пассивные) ловушки. Кстати, местное население во многом училось у русских. В культуре коренного населения до сих пор сохранилось утраченное у нас русское обозначение этих спецсредств: черканы и проскоки, а также пасти, кулемки, слопцы, кряжи, плашки и др. Аборигенное население Западной Сибири в XVII в. самоловные орудия применяло меньше. Но неуемный промысел пушного зверя имел свой губительный итог. Ценный зверь, в особенности лиса-чернобурка, соболь, бобер, к концу XVII в. в Западной Сибири сильно сократился. В том числе и поэтому население оставило в свое время Мангазею и перешло в Новую Мангазею.

— Вернемся к городам и острогам. Чем они различались?

— Острог – поселение, обнесенное стенами, то есть крепость. Равно как и город, только город повыше статусом. Чтобы закрепиться на недружественной сибирской земле, нужно сначала построить форпост. Построили «острожек», защитили его, наладили транспортное сообщение с другими населенными пунктами, стали собирать налог – ясак. Для участия в строительстве отправлялась примерно сотня людей. На строительстве работало и местное население, в том числе в рамках 10-процентной ясачной повинности. Позднее, в 30-е годы XVIII в. возникают остроги – Казымский (Юильский), Ляпинский, Обдорский, но они были построены уже для защиты ясачного остяцкого (хантыйского) населения от ненцев-самоедов, которые нападали и разоряли поселения остяков. До наших дней в топонимике осталось слово «острог». Например, Нижнеколымский острог, на месте которого уже давно находится село. Поселенцы из европейской части России ехали в эти деревянные крепости, и некоторые остроги разрастались и со временем становились городами, а другие, как Сургут, сразу основывались как города. Чтобы завезти русских людей, которые будут работать на строительстве, нужно обеспечить им продовольствие, предметы первой необходимости, и все это тоже нужно было завозить. Если в более южных районах можно было что-то выращивать и этим кормиться, то на крайнем Севере все сложнее, завозили и хлеб в виде муки.

— Как были обустроены остроги и города?

— Внутри, защищенные внешними стенами, ставились избы служилых людей, съезжая изба, различные склады: хлебные, соляные и соболиные (пушные) амбары. Строили также арсенал, где хранили запасы свинца, огнестрельное и холодное оружие, пулелейки. Пороховой склад ставили отдельно. В целях безопасности он обычно обсыпался сверху негорючими материалами – песком, глиной, а сверху обкладывался дерном. Арсеналу нужен постоянный караул и караульное помещение. Также в городе должен быть тюремный острог и еще гостиный двор для торговли и складирования товаров. Обязательно возводили церковь или соборный Храм – как правило, либо Троицкий, либо Спасский. В городе был глава администрации – воевода, у него свои чиновники (приказ), свои дьяки, которые находились в съезжей (позднее приказной) избе. Резиденция, где располагалась местная администрация, называлась воеводский двор и занимала отдельную территорию. Еще одна обязательная постройка – аманатская изба. (Аманат – заложник, которого брали из числа родственников, обычно детей, представителей родоплеменной верхушки для обеспечения исправного платежа ясака – прим. ред.). Служилые люди не всегда проживали в городе, то есть в огороженной части, а часто селились на посаде. Иногда он тоже укреплялся. Например, в Берёзове и в Сургуте посад укреплен, а в Мангазее и Новой Мангазее – нет. По площади крепостные сооружения без посада занимали от 4 тыс. кв. метров до гектара, не больше.  

— А чем они защищались снаружи?

— Острожные стены обносились вертикально поставленным частоколом (тыном) из заостренных кверху бревен (острожин), вкопанных в землю. Отсюда и название, от слова «строгать». В северных районах Сибири в условиях вечной мерзлоты частокол имел небольшой наклон внутрь укрепления, а бревна в землю не вкапывались, но подпирались изнутри помостом. Заостренные бревна были плотно пригнаны друг к другу и скреплены горизонтальными связями. Иногда частокол был поставлен вокруг и внутри крепостных стен. Рубленый город обычно имел от двух до нескольких башен, глухих и проездных, и одни или двое ворот. Нашими коллегами-археологами в Мангазее раскопана сохранившаяся часть крепости с тремя башнями. Периметр укрепления составлял 284 метра. Что интересно, город не имел острожного (укрепленного) посада. Археологи спорят, были ли на него постоянные нападения извне, из-за чего жителям пришлось уйти на Новую Мангазею. Подтверждений этому пока не найдено. Сегодня Новая Мангазея – это маленькая деревня на 100 жителей, но когда-то это тоже был город. Сохранились планы XVIII и XIX вв., на которых хорошо видна четырехугольная крепость с башней и двумя церквями. На месте предполагаемого кремля и на посаде проводились незначительные раскопки, которыми удалось вскрыть часть основания стены. Я считаю, что одной из причин, по которой жители оставили Старую Мангазею, было плохое обеспечение строевым лесом. Здесь бревна редко превышали 18–20 см в диаметре, а в Новой Мангазее – 20–21 см. Если сравнить фортификацию северных городов Западной Сибири, можно увидеть, что в них почти нет земляных укреплений, только частокол. Серьезные укрепления в виде рвов наблюдаются только в Берёзове, да и то они были довольно скоро засыпаны за ненадобностью. Что объясняется отсутствием в этих городах военных действий.

— Упомянутый Берёзов – это наиболее значимый город тех времен?

— Да. Самый крупный по площади и населению среди всех северных городов Западной Сибири. Берёзов, основанный в 1593 году, был базой, через которую, временно останавливаясь здесь, постоянно проходили служилые люди, числом иногда до пятисот. Поэтому город имел большой посад. Берёзов представлял собой четырехугольную крепость с пятью башнями, неоднократно позднее перестраивавшихся. Раскопками были найдены три острожные канавы. Также раскопана часть рва, который был выкопан в 1607 году, когда город находился в осаде: к нему подошли остяки, но штурмовать не стали, а жители, служилые люди, сделали рвы с западной и восточной сторон, с большими заостренными острожинами. В 1636 году, согласно историческим источникам, были видны только полуразвалившиеся острожины, то есть эта фортификация была временной.

Справка: Ученые СурГУ продолжают изучать находки из Берёзова. Результаты комплексного археологического исследования первого русского города Югры XVI–XVIII вв. методично вводятся в научный и социокультурный оборот оборот:

• Берёзовские редкости из кожи
• Каблуки
• Кожаная обувь 
• Исторический рельеф Берёзова визуализирован
• Археологи СурГУ уточнили местоположение кремля Берёзовского городища
• Спасскую башню Берёзова реконструировали в 3D
• Пищевые пристрастия жителей Берёзовского городища
• Промысел как основа экономики древнего Берёзова

— Меньше информации по городу Сургуту. Археологам очень трудно было определить, где находились изначально кремль и острог, потому что не сохранились планы города, который в 1926 году превратился в село. Восстановили местоположение исторической части по церковным записям, из которых видно, где находилась древняя церковь. Примерно на ее месте находилась более поздняя церковь, которая в 1930-е годы тоже была разрушена. Раскопками разных лет кремлевскую часть Сургута так и не нашли.